29.04.2013
10 июня 1941 года нарком обороны СССР подписал приказ № 0035 «О факте беспрепятственного пропуска через границу самолета Ю-52 15 мая 1941 г.»
Приказ стал известным лишь в 1994 году, поскольку изначально был снабжен грифом совершенной секретности. Не приводим его полностью из-за объема, хотя он того заслуживает: документ уникальный, а вовсе не «один из» совсекретных приказов. В общей массе которых он не без умысла и был схоронен, да так основательно, что не привлек внимания и после обнаружения. К слову, иные авторы, используя его, по сей день пребывают в неведении относительно его реального местонахождения. Точности ради замечу: документ входит в уникальный комплект подлинников приказов наркома обороны СССР, находящийся на особом хранении в одном из закрытых фондов Российского государственного военного архива. Архив этот до недавнего времени был на периферии внимания исследователей Великой Отечественной войны. Что не объясняет, почему документ, сыграв какую-то свою роль, сразу был предан забвению. Ведь сам факт – тоже уникален: «15 мая 1941 года германский внерейсовый самолет Ю-52 совершенно беспрепятственно был пропущен через государственную границу и совершил перелет по советской территории через Белосток, Минск, Смоленск в Москву», сев на Центральном аэродроме столицы – на Ходынском поле.
Обратите внимание на даты: факт вроде бы вопиющий, что как бы подтверждается грозным рыком высших столпов Красной Армии, но ведь полет произошел задолго до рыка. Судя по тональности приказа и его фактуре, налицо ЧП государственного масштаба. Виноваты, конечно, «утратившие бдительность» разгильдяи из ПВО, но куда сами «столпы» смотрели: все случилось у них буквально под носом, а информация, выходит, шла от Ходынки до Арбата 26 дней?!
Приказ – единственное документальное свидетельство ЧП: никаких иных его следов не обнаружено больше нигде. И пожалуй, лишь один мемуарист обмолвился о нем – Павел Судоплатов, один из тогдашних руководителей чекистской разведки. У него можно прочесть: «В мае 1941 года немецкий «Юнкерс-52» вторгся в советское воздушное пространство и, незамеченный, благополучно приземлился на центральном аэродроме в Москве возле стадиона «Динамо». Это вызвало переполох в Кремле и привело к волне репрессий в среде военного командования». «Это феерическое приземление в центре Москвы, – уверял чекист, – показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских вооруженных сил».
Главное, в чем сходятся документ и мемуарист, – факт прилета был. В остальном знатный чекист «правдоподобен, как очевидец»: не было ни вторжения в советское воздушное пространство – в смысле незаконного нарушения границы, ни «незамеченного» полета, ни приземления в центре Москвы – Ходынка и сейчас не центр. Переполоха в Кремле, судя по всему, тоже не было. Чистка военных шла – но вне всякой связи с «Юнкерсом»: и началась раньше, и затронула большей частью ответственных за аварийность в авиации, подготовку летных кадров и внедрение авиационной техники. Но сколь беспрецедентны были меры секретности, если даже до одного из руководителей чекистской разведки дошли лишь коридорные слухи о ЧП, да и те – искаженные!
Вчитаемся в канцеляризмы: «Посты ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи. – В.В.) …обнаружили нарушивший границу самолет лишь тогда, когда он углубился на советскую территорию на 29 км». «Лишь тогда, когда» – пустая фигура речи: 29 км – значит, служба ВНОС (поскольку радиолокаторов у РККА тогда не было, обнаружение велось при помощи звукоулавливающих установок и визуально – с помощью бинокля) засекла Ю-52 там и тогда, где и когда позволяли технические возможности того времени. То есть практически немедленно: примерно через 7 минут после его появления в советском небе (что легко рассчитать, исходя из характеристик различных модификаций Ю-52).
Читаем дальше: «…Не зная силуэтов германских самолетов, приняли его за рейсовый самолет ДС-3». Спутать характерный силуэт трехмоторного Ю-52 (и звук его моторов) с двухмоторным ДС-3?! Не узнав «старого знакомого»: с января 1940 года по март 1941 года включительно над этими постами проходила воздушная трасса, по которой сновали Ю-52 регулярной линии Берлин – Данциг – Кенигсберг – Белосток – Минск – Москва?!
Аэропорт Белостока, кстати, был предупрежден, «имея телеграмму о вылете (!) самолета Ю-52». Дежурный столичного 1-го корпуса ПВО тоже «получил извещение от диспетчера Гражданского воздушного флота, что внерейсовый самолет пролетел Белосток». Так что Москва знала о «внерейсовике» по крайней мере за 4 часа до его подлета. Следовательно, разъяренное руководство Наркомата обороны имело все основания гневаться по факту недонесения, несвоевременного доклада – или чего там еще полагалось по тогдашним уставным требованиям. И приказ должен был покарать преступно-халатных «недонесенцев» в центральном аппарате, прошляпивших важнейшую информацию.
Но содержание приказа было иным: начальник штаба ВВС Красной Армии и замначальника 1-го отдела штаба ВВС (разведотдел), указано в документе, «содействовали его полету в Москву разрешением посадки на Московском аэродроме и дачей указания службе ПВО обеспечить перелет».
Выходит, на всем протяжении полета «внерейсовика» все службы, военные и гражданские, целенаправленно обеспечивали ему «зеленый коридор». Если в разгар очередного витка репрессий штаб ВВС смело дает распоряжение об обеспечении такого коридора, какой же это нарушитель?!
Потому, вопреки утверждениям чекиста-мемуариста, головы и не полетели: зенитчикам – два выговора, авиаторам – два замечания. Все.
Из числа названных в приказе репрессирован генерал Володин, начальник штаба ВВС. Его арестовали 27 июня 1941 года, но это уже совсем другая история – поиск козлов отпущения за разгром первых дней войны. Специально проверил других «героев» приказа: кроме пропавшего без вести в июле 1941-го майора Автономова из 4-й бригады ПВО, все прочие благополучно дослужили до конца войны, своевременно получая повышения и награды.
Так что же получается: самолет прилетел, приказ издали, никого не наказали… Самолет улетел? А чего прилетал? Точнее – кого/что привозил? И увозил? Повторюсь: прилетал 15 мая, улетал – неизвестно когда, а приказ издан спустя 26 дней – не многовато ли для разбора полетов и определения санкций по факту, оказавшемуся достойным внимания высшего командования?
Вероятнее всего, мы если и узнаем исчерпывающие и достоверные ответы на эти вопросы, то явно нескоро. А может – никогда: судя по всему, слишком узок был изначально круг лиц, посвященных в суть дела. С германской стороны – гадать не приходится: ни в одном из многочисленных мемуаров, показаний на Нюрнбергском процессе, в сборниках исторических документов на сей счет вообще ни слова. Нетрудно предположить, что и в Третьем рейхе этот, несомненно, скандальный перелет могли верно истолковать буквально единицы – из числа особо приближенных. Короче, все проходит по разряду «тайна сия велика есть».
Обратимся к известным на сегодня документам партийно-государственного ареопага СССР – Политбюро ЦК ВКП(б) во главе с лично тов. Сталиным. Повестки дня заседаний Политбюро за май – июнь 1941 года со всей определенностью свидетельствуют, во-первых, что нет никаких, даже косвенных, упоминаний о столь вопиющем факте преступно-халатного пренебрежения требованиями бдительности. И, во-вторых, именно с середины мая и вплоть до 21 июня 1941 года включительно Политбюро во главе с тов. Сталиным на своих заседаниях начало коллективно демонстрировать поистине олимпийское спокойствие относительно вовсю уже шедшей Второй мировой войны. А равно относительно позиции своего союзничка (с 23 августа 1939 года, когда был подписан пакт о ненападении между СССР и Германией) – нацистской Германии во главе с лично партайгеноссе Гитлером. Буквально считаные вопросы из вынесенных на Политбюро хотя бы с натяжкой можно отнести к «военной тревоге». А в основном – рутина: кадровые перестановки в партаппарате, выполнение сельхозплана, семенной фонд, предоставление отпусков членам Политбюро и т.п.
При том, что с 1940 года интенсивно шло развертывание новых войсковых объединений и соединений, военных учебных заведений, строительство укрепрайонов. И соответствующие вопросы столь же интенсивно и регулярно докладывались и рассматривались на Политбюро. А со второй половины мая – как обрезало. То же – относительно внешнеполитической активности: единственный «международный» вопрос, вынесенный за это время на Политбюро, – назначение… полпреда в Таиланд.
А ведь ранее умиротворенностью в Москве и не пахло. 21 апреля 1941 года в Наркомат иностранных дел вызвали поверенного в делах Германии в СССР, потребовав «безотлагательно принять меры против продолжающихся нарушений границы СССР германскими самолетами». Без затей напомнив: рейхсмаршала Геринга уже предупреждали, что приказ не открывать огонь по его соколам действует «до тех пор, пока эти перелеты не станут происходить слишком часто».
24 апреля немецкий военно-морской атташе рапортует: в Москве вовсю циркулируют слухи о скором начале германо-советской войны, даже дату называют – 20 мая. 2 мая тревогу бьет посол Германии: слухи о неминуемой немецко-русской войне уже беспрестанны, «попытки опровергнуть эти слухи здесь, в Москве, остаются неэффективными».
Как опровергать, если колоссальную концентрацию германских войск у границ СССР уже не скрыть. Вот и в сводке Разведуправления Генштаба Красной Армии от 5 мая, легшей на стол Сталина, подсчитано: на границах с СССР сосредоточено уже 103–107 немецких дивизий.
Факты свидетельствуют: Кремль встревожен. 5 мая 1941 года Сталин выступил перед выпускниками военных академий с явно антигерманской речью. На следующий день он возглавил СНК СССР, сосредоточив в своих руках всю полноту власти: отныне, как и Гитлер, он вождь и партии, и народа, и глава правительства. 10 и 12 мая Сталин, вызвав к себе наркома обороны Тимошенко и начальника Генерального штаба Жукова, решал дела серьезные. И 13 мая Генштаб издал директиву о выдвижении на запад ряда армий внутренних округов. О ходе ее исполнения Тимошенко и Жуков, видимо, и докладывали Сталину 14 мая – наедине, почти два часа. После их ухода Сталин до третьего часа ночи совещался с «узким» составом Политбюро, а 15 мая – с еще более узким. Особо отметим присутствие там вызванного из Ленинграда Жданова – он хотя и входил в «ближний круг», как показывают записи посетителей, гость был нечастый. Но – непременный участник бдений у Сталина именно по «германским делам»… В очередной сводке от 15 мая Разведупр доложил: немцы довели свою группировку на границе уже до 114–119 дивизий.
Именно к 15 мая 1941 года фюрер и повелел закончить приготовления к нападению на СССР в рамках плана «Барбаросса». Подчеркнув: «Решающее значение должно быть придано тому, чтобы наши намерения напасть не были распознаны». 12 мая 1941 года верховное командование вермахта фиксирует в документе: «Политические меры дезинформации противника уже проведены и планируются новые».
Между 15 и 17 мая в Москве происходило нечто неординарное. Обычно заседания Политбюро проводились регулярно, паузы запланированные. Кроме одной – 16 мая заседаний не было. На тот же день приходится и необычная пауза в деловой активности самого Сталина: журнал записи посещений его кабинета на этот день совершенно пуст. Можно полагать, вождь, что называется, «работал с документами»? Во всяком случае, никого не вызывал (или никого к нему не пускали). Может, товарищу Сталину именно в этот день необходимо было основательно обдумать нечто, приняв решение?
…15 мая 1941 года датирован так называемый план Жукова: предложение атаковать германскую армию – пока она на стадии развертывания. Но, как видно по журналу посетителей Сталина, Тимошенко с Жуковым доложили ему эти соображения не ранее 19 мая. Сталин, услышав об идее превентивного удара по немцам, по словам Жукова, «прямо-таки закипел». 24 мая к Сталину вызвано командование пяти западных военных округов, получившее установку: «Не рыпаться!»
С середины мая по 20 июня молчит как рыба и политическая разведка, прекратив подачу наверх сводок о германских приготовлениях – Берия явно довел до «подопечного» Меркулова, что к Хозяину с этим лучше не соваться. А вот до начальника Разведупра Голикова дошло не сразу: не случайно тем периодом датированы издевательские резолюции Сталина на тревожных сводках военной разведки.
Иначе говоря, ровно в середине мая Сталин – максимально информированный в СССР человек – явно успокоился относительно своего союзника. Это факт, который трудно объяснить лишь имеющимися документами. Так не связано ли все с загадочным прилетом самолета?
Вспомним: 10 мая в Великобританию улетел заместитель Гитлера по партии Гесс. Как известно, это была попытка рейха «объединить германскую расу». Почему не предположить, что вскоре после провалившейся, потому и дезавуированной фюрером попытки протянуть руку «братьям по расе» не была предпринята аналогичная попытка – восстановить доверие уже «братьев по классу» (ведь НСДАП – партия хоть и национал-социалистическая, но все ж рабочая).
Тогда все встает на свои места: прилет санкционирован на самом высоком уровне; доставленное лицо имеет такое лицо, которое нельзя показывать никому; доставленная им информация адресована исключительно Самому; ответ Самого дается не впопыхах, а по зрелому размышлению – и с благодарностью возвращается тем же бортом к Самому по другую сторону границы.
«Сами» – договорились? Похоже на то, что один успокоил другого. Да так основательно, что, когда неосновательность успокоения выявилась, наш Сам, придя в себя, обоснованно заявил о «звероломном» нападении.
Но давайте посмотрим, кто полетел в Британию – второе лицо в партии. Кто мог доставить утешительные вести нашему Самому – уж не меньше, чем второе лицо в государстве. А кто тогда был в рейхе вторым лицом по государственной табели о рангах? Ну, это как раз не тайна за семью печатями…
Никакое самое-самое личное послание фюрера, отправленное «с почтальоном», вождя не успокоило бы: не будем клеветать на товарища Сталина – от избытка доверчивости он не страдал и обмануть его было нельзя. Но можно было успокоить. Чем именно фюрер Германии сумел успокоить «вождя народов»? И – отвлечь внимание, выиграв драгоценное время для завершения развертывания. Ибо очевидно: не будь 15 мая 1941 года – не было бы и 22 июня, именно тот день и был переломной точкой. Но вот цена 15 мая чрезмерна: 27 миллионов погибших – только по официальным данным и только с нашей стороны…
К 71-й годовщине Великой ОтеЧественной Войны Михаил Финтушал
Полет любимца Гитлера
10 мая 1941 г. заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс на истребителе перелетел Ла-Манш и выпрыгнул с парашютом над территорией Англии. Война поколебала его положение в рейхе, в условиях войны должность заместителя фюрера по партии казалась незначительной. Первостепенными стали вопросы руководства войной и деятельность, связанная с внешней политикой. Это были те вопросы, которые привлекали внимание фюрера, что вывело на авансцену Геринга, Риббентропа, Гиммлера, Геббельса и генералов. Гесс испытывал чувство подавленности и зависть, чтобы восстановить свое прежнее положение в глазах любимого вождя и всей страны, необходимо было предпринять смелый и эффективный шаг и единолично заключить мир между Германией и Англией. Заместитель фюрера верил предсказаниям астрологов, в Нюрнберге он признался американскому тюремному психиатру Дугласу М. Келли, что в конце 1940 года один из его астрологов предсказал по звездам, что ему суждено принести мир на землю. Гесс рассказал также, что его наставник, профессор Хаусхофер, мюнхенский геополитик, видел во сне, как, шагая по коврам английского замка, он нес мир двум великим "нордическим" народам. Эта бредовая идея стимулировала Гесса предпринять фантастическую миссию в Англию.
Первым взятого под стражу Гесса посетил чиновник Иностранного отдела К. Патрик, которому немец заявил, что привез с собой мирные предложения. Германия и Англия первые два дня хранили молчание, затем Берлин намекнул на безумие Гесса – 12 мая немцам сообщили, что Гесс совершил полет в Англию "в состоянии душевного помешательства". Английское правительство заключило Гесса в тюрьму и объявило, что Гесс не является официальным представителем Германии. Пришедшее в Москву 13 мая сообщение о прибытии Рудольфа Гесса в Англию ошеломило Сталина. Сталин воспринял вояж Гесса как попытку Гитлера договориться с Лондоном о нейтралитете во имя реализации концепции "Дранг нах Остен". Сталин подозревал Черчилля в двойной игре и крайне опасался англо-германского сговора, который мог принять форму заключения мира или даже неформальной договоренности, предоставлявшей Германии свободу рук на востоке. Вождь был одержим мыслью, что Черчилль хочет втянуть СССР в войну, чтобы Англия осталась в стороне от противостояния с Германией. Сталин сразу же заподозрил в "деле Гесса" подтверждение своим старым опасениям о возможности закулисного сговора между Германией и Англией за счет СССР. Из Берлина советские агенты сообщили, что Гитлер послал Гесса с мирными предложениями. Английский агент Филби был осторожен, он считал, что "время для переговоров еще не пришло, но в процессе дальнейшего развития военных событий Гесс, возможно, станет в центр интриг, направленных на заключение сепаратного мира, он будет полезен и для партии мира в Британии, и для Гитлера" (http://militera.lib.ru/h/utkin3/app.html – 13). Заключив мир с Англией, Гитлер мог начать войну с Советским Союзом, поэтому Сталин предпринял мероприятия по усилению обороноспособности страны. 13 мая была издана директива о выдвижении войск из внутренних округов к границе. Четыре армии второго эшелона (19-я, 16-я, 22-я и 21-я) должны были выдвинуться в Западный и Киевский ОВО. Hачалась подготовка выдвижения управления еще четырех армий, в составе которых было 28 дивизий. Командующим приграничных округов был отдан приказ развернуть силы ПВО и разработать план обороны государственной границы. 14 мая командующим приграничных округов был отдан приказ: "К 20 мая 1941 г. лично Вам с начальником штаба и начальником оперативного отдела штаба округа разработать детальный план обороны государственной границы и планы ПВО".
Гитлер был взбешен поступком Гесса, который оказал ему медвежью услугу – ведь Сталин мог воспринять его перелет как сговор с англичанами. Гитлер решил дезинформировать Сталина и 14 мая написал ему письмо. Главная задача, которая стояла перед Гитлером, заключалась в том, чтобы найти правдоподобное объяснение тому, что Гесс полетел в Англию. Германия cконцентрировала у советской границы более 80 дивизий. 15 мая в 7 час. 30 мин. в воздушное пространство СССР вторгся "Юнкерс-52", который летел по маршруту Белосток – Минск – Смоленск – Москва. В 11 час. 30 мин. самолет вошел в зону московского ПВО и приземлился на центральном аэродроме в Москве возле стадиона "Динамо". Комендант аэродрома полковник Никитин был ошеломлен, когда увидел выходящего из самолета немецкого дипломата, который объяснил ему, что он должен передать письмо Сталину.
Письмо Гитлера Сталину
“Уважаемый господин Сталин, я пишу Вам это письмо в тот момент, когда я окончательно пришёл к выводу, что невозможно добиться прочного мира в Европе ни для нас, ни для будущих поколений без окончательного сокрушения Англии и уничтожения ее как государства.
Однако, чем ближе час приближающейся окончательной битвы, тем с большим количеством проблем я сталкиваюсь. В немецкой народной массе непопулярна любая война, а война против Англии особенно, ибо немецкий народ считает англичан братским народом, а войну между нами – трагическим событием. Не скрою, что я думаю так же и уже неоднократно предлагал Англии мир на условиях весьма гуманных, учитывая нынешнее военное положение англичан. Однако оскорбительные ответы на мои мирные предложения и постоянное расширение англичанами географии военных действий с явным стремлением втянуть в эту войну весь мир, убедили меня, что нет другого выхода, кроме вторжения на острова и окончательного сокрушения этой страны.
Однако английская разведка стала ловко использовать в своих целях положение о "народах-братьях", применяя не без успеха этот тезис в своей пропаганде. Поэтому оппозиция моему решению осуществить вторжение на острова охватила многие слои немецкого общества, включая и отдельных представителей высших уровней государственного и военного руководства.
Вам уже, наверное, известно, что один из моих заместителей, господин Гесс, я полагаю – в припадке умопомрачения из-за переутомления, улетел в Лондон, чтобы, насколько мне известно, ещё раз побудить англичан к здравому смыслу, хотя бы самим своим невероятным поступком. Судя по имеющейся в моем распоряжении информации, подобные настроения охватили и некоторых генералов моей армии, особенно тех, у кого в Англии имеются знатные родственники, происходящие из одного древнего дворянского корня.
В этой связи особую тревогу у меня вызывает следующее обстоятельство. При формировании войск вторжения вдали от глаз и авиации противника, а также в связи с недавними операциями на Балканах, вдоль границы с Советским Союзом скопилось большое количество моих войск, около 80 дивизий, что, возможно, и породило циркулирующие ныне слухи о вероятном военном конфликте между нами.
Уверяю Вас честью главы государства, что это не так.
Со своей стороны, я также с пониманием отношусь к тому, что вы не можете полностью игнорировать эти слухи, и также сосредоточили на границе достаточное количество своих войск.
В подобной обстановке я совсем не исключаю возможность случайного возникновения вооружённого конфликта, который в условиях такой концентрации войск может принять очень крупные размеры, когда трудно или просто невозможно будет определить, что явилось его первопричиной. Не менее сложно будет этот конфликт и остановить.
Я хочу быть с Вами предельно откровенным. Я опасаюсь, что кто-нибудь из моих генералов сознательно пойдёт на подобный конфликт, чтобы спасти Англию от ее судьбы и сорвать мои планы.
Речь идет всего об одном месяце. Примерно 15-20 июня я планирую начать массированную переброску войск на запад с Вашей границы.
Убедительнейшим образом прошу Вас не поддаваться ни на какие провокации, которые могут иметь место со стороны моих забывших долг генералов. И, само собой разумеется, постараться не давать им никакого повода. Если же провокации со стороны какого-нибудь из моих генералов не удастся избежать, прошу Вас, проявите выдержку, не предпринимайте ответных действий и немедленно сообщите о случившемся мне по известному Вам каналу связи. Только таким образом мы сможем достичь наших общих целей, которые, как мне кажется, мы с Вами чётко согласовали (имеется в виду разгром Англии).
Я благодарю Вас за то, что Вы пошли мне навстречу в известном Вам вопросе, и прошу извинить меня за тот способ, который я выбрал для скорейшей доставки этого письма Вам.
Я продолжаю надеяться на нашу встречу в июле.
Искренне Ваш, Адольф Гитлер.
Полет Гесса Гитлер объяснил его умопомрачением и англофильством, которое так же распространенно среди генералов. Гитлер сообщил Сталину, что вермахт готовится для десантной операции против Англии вне досягаемости ударов авиации. Гитлер предупреждал Сталина, что немецкие генералы могут пойти на провокации, чтобы сорвать нападение на Англию. Сталин не доверял советским генералам, поэтому он считал, что Гитлер тоже относится с подозрением к немецким генералам. Гитлеру удалось успокоить Сталина, который поверил в дезинформацию, поскольку она означала для него благоприятное развитие событий – нападение на Англию.
Дезинформационные мероприятия немецких спецслужб
10 июня 1941 г. нарком обороны СССР Тимошенко издал следующий приказ: "15 мая 1941 г. германский внерейсовый самолет Ю-52 совершенно беспрепятственно был пропущен через государственную границу и совершил перелет по советской территории через Белосток, Минск, Смоленск в Москву. Никаких мер к прекращению его полета со стороны органов ПВО принято не было". Феерическое приземление Юнкерса на Ходынском поле показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских вооруженных сил. 10 июня он подтвердил свое решение о том, что нападение на Советский Союз начнется 22 июня, и подписал распоряжение, в котором впервые письменно была зафиксирована конкретная дата нападения на СССР. В целях обеспечения внезапности немецкого нападения Абвер стремился представить дело так, будто готовится вторжение на Британские острова, распространялись слухи о "точной дате" этого нападения. Гитлер не жалел средств для осуществления дезинформационных мероприятий, которые он назвал "величайшей в истории войн военной хитростью". Внезапному оцеплению войсками подверглось побережье Ла-Манша и Норвегии, там устанавливалось техническое оборудование, которое английская разведка должна была принять за неизвестные до той поры "ракетные батареи". Распространялась дезинформация о намерении использовать против англичан авиадесантный корпус смерти. Выпускались и "случайно" попадали в руки "Сикрет интеллидженс сервис" новые топографические карты Великобритании с указанием объектов, подлежащих уничтожению. Фабриковались ложные приказы, личные письма, которые с целью дезинформации либо подбрасывались англичанам, либо организовывалась утечка "секретных сведений". Производился спешный набор "переводчиков" из числа немцев, владеющих английским языком, для обеспечения связи между "германскими оккупационными властями" и населением покоренной Великобритании.
Германия находилась в сложном положении – ее вооруженные силы были распылены по всей Европе, а в Югославии ширилась партизанская война. Люфтваффе потерпел поражение в небе Англии и территория Германии подвергалась бомбардировкам королевских ВВС. Вермахт захватил Балканы и Крит, но устранить англичан из Средиземноморья не удалось. Бои в мае - июне 1941 г. в Сирии и Ираке закончились неудачно для Германии. Англия пользовалась все большей поддержкой США, которые усиливали контроль над Атлантикой, создавали базы в Гренландии и Исландии. В случае начала войны с Советским Союзом, даже с учетом экономического потенциала сателлитов, соотношение материальных ресурсов и военных сил складывалось не в пользу Германии. В 1941 г. снизился уровень выпуска военной продукции, немецкие конструкторы разработали новые виды вооружения, но промышленность не приступила к их производству. Хотя Гитлер добрался до европейских ресурсов, он продолжал остро нуждаться в советской нефти, металле, лесе и продовольствии.
Фюрер сосредоточил против СССР большую часть сил вермахта – 5,5 млн. немецких и союзных солдат. На протяжении от Баренцева до Черного моря развернулись 190 дивизий, 3 500 танков, 31 000 орудий и миномётов и около 5 000 самолётов. Согласно плану "Барбаросса" группа армий "Север" наступала из Восточной Пруссии в направлении на Даугавпилс, Псков, Ленинград, чтобы уничтожить советские войска в Прибалтике и захватить порты на Балтийском море. Группа армий "Центр" должна была нанести мощные удары по советским войскам, сконцентрированным в районе Белостока, а затем продолжать наступление на Минск, Смоленск и Москву. Перед группой армий "Юг" ставилась задача уничтожить силы Красной Армии в Западной Украине и к западу от Днепра, захватить Киев и продолжать наступление на Харьков, Донбасс и Крым.
Сталин не мог поверить, что Гитлер решится напасть на Советский Союз и создать еще один фронт. Вождь рассматривал план "Барбаросса" как авантюру, ведь это был план войны без резервов и материальных запасов. Сталин считал, что достижение равновесия сил на границе является важнейшим фактором, который может сдержать Гитлера от броска на Советский Союз. Вождь стремился не допустить создания немецким командованием группировки, которая имела подавляющее превосходство над Красной Армией. В западных приграничных округах было сосредоточено 170 дивизий, в составе которых находилось более 3 млн. солдат. Завораживала огневая мощь войск: 47 000 орудий и минометов и 10 000 самолетов. Вермахт обладал преимуществом в личном составе, но Красная Армия имела в два раза больше самолетов и огромное преимущество в танках. На востоке было сосредоточено 12 000 танков, в том числе 1475 Т-34 и KB, в тылу находилось еще 10 000 танков.
Сталина убаюкивала "магия цифр", он питал иллюзию, что мощь Красной Армии равна мощи сил вермахта. Ему казалось, что огромное количество танков, самолетов и орудий способно сдержать любое наступление. Ведь согласно военной стратегии наступающая сторона должна иметь 4-5-кратное превосходство над противником. Но Гитлер планировал ведение против Советского Союза тотальной войны на уничтожение. Его цель заключалась не только в том, чтобы уничтожить советский строй, но уничтожить несколько десятков миллионов русских, а остальных превратить в рабов. Политико-идеологический характер войны определял использование такой военной стратегии, как блицкриг. Теория ведения скоротечной войны включала целый комплекс положений о ведении наступательных операций с целью достижения победы в течение одной военной кампании, еще до того, как противник сумеет отмобилизовать и развернуть свои основные военные силы. При использовании блицкрига вермахт обладал неоспоримым преимуществом над обороняющейся стороной и мог успешно воевать с более сильным противником.
На первом этапе наступления ставилась задача на узких участках фронта прорвать вражескую оборону, с этой целью на направлении главных ударов достигалось подавляющее превосходство в силах и средствах. Танковые соединения не "прогрызали" оборону противника, а наносили удар мощный удар в слабом месте. После интенсивной артиллерийской подготовки на позиции противника обрушивались эскадрильи пикирующих бомбардировщиков. Массированные танковые колонны наносили фланговые удары, взламывая оборону противника. Танковые дивизии вырывались на оперативный простор, а пикирующие бомбардировщики расчищали им дорогу. Танкисты руководствовались простым тактическим правилом – оказывать давление на оборону и продвигаться там, где противник оказывает наименьшее сопротивление. Танковые дивизии обходили узлы сопротивления, они стремительно продвигались в тылу противника, уничтожая живую силу, боевую технику, узлы связи и штабы. Сент-Экзюпери писал: "Танковые рейды... наносят непоправимый урон, хотя, на первый взгляд, они производят лишь незначительные разрушения. Танки играют роль химических веществ, которые разрушают не сам организм, а его нервы и лимфатические узлы. Там, где молнией пронеслись танки, сметая все на своем пути, любая армия, даже если с виду она почти не понесла потерь, уже перестала быть армией. Она превратилась в отдельные сгустки. Вместо единого организма остались только не связанные друг с другом органы. А между этими сгустками, как бы отважны ни были солдаты, – противник продвигается беспрепятственно. Армия теряет боеспособность, когда она превращается в скопище солдат" (Сент-Экзюпери А. Военный летчик / В кн.: Собрание сочинений: Воениздат. 3 т. Т.1 – М.: 2002).
На втором этапе в прорыв вводились моторизованные дивизии, которые создавали кольцо тактического или оперативного окружения противника. Глубокое оперативное построение наступательных группировок повышало их ударную мощь, позволяло наращивать силу удара в ходе операции, отражать контрудары противника и сохранять превосходство над ним в ходе всей операции. Танки являлись стратегическим средством борьбы, они наносили рассекающие удары по сходящимся направлениям с целью охвата и окружения противника. На третьем этапе танковые клещи смыкались в глубине вражеской обороны – противник оказывался в окружении и моторизованные дивизии в кратчайшие сроки его уничтожали. В немецкой армии царил культ операций на окружение, в начале XX столетия генерал Шлиффен провозгласил эти операции вершиной военного искусства. Гитлер придал универсальное значение концентрическим операциям, у него появился "меч-кладенец" – подвижные танковые соединения, с помощью которых можно было разгромить любую армию. Гитлер использовал тактику блицкрига в мае 1940 г., что обеспечило скоротечный разгром такой первоклассной военной державы, как Франция.
Дезинформация абвера мощным потоком шла через дипломатические каналы в нейтральные страны, поэтому советская разведка до середины июня не могла определить точную дату нападения на Советский Союз. После оккупации Балкан в западной прессе развернулась пропагандистская кампания, согласно которой Германия начала подготовку к наступлению на Ближний Восток, что позволяло Берлину представить сосредоточение войск против Советского Союза одним из ее этапов. В отдел внешней разведки Наркомата госбезопасности и Главное разведуправление (ГРУ) поступали самые противоречивые сведения из многих десятков источников, нередко это была дезинформация, распространяемая спецслужбами Германии. Многие разведданные говорили о намерении Гитлера напасть на Советский Союз, однако другие сообщения противоречили этому. 11 июня начальник генерального штаба Жуков обратился к Сталину с просьбой разрешить привести войска западных приграничных округов в боевую готовность. Но вождь заявил: "Для ведения большой войны с нами немцам, во-первых, нужна нефть и они должны сначала завоевать ее, а во-вторых, им необходимо ликвидировать Западный фронт, высадиться в Англии или заключить с ней мир". Для большей убедительности Сталин подошел к карте, показал на Ближний Восток и заявил: "Вот куда они (немцы) пойдут".
Вечером 11 июня Семен Тимошенко и Георгий Жуков решили, что должны предпринять еще одну попытку убедить Сталина в правильности сообщений разведки о надвигающейся опасности. Сталин отвергал подобные доклады начальника Генштаба, он говорил по их поводу: "Нас пугают немцами, а немцев пугают Советским Союзом и натравливают нас друг на друга". Тимошенко и Жуков взяли подготовленные штабные карты, с нанесенными на них данными о сосредоточении противника, и пошли на доклад к Сталину. На этот раз Сталин слушал Жукова внимательно, он отправил военноначальников, ничего им не сказав. Но настойчивость генералов привела к тому, что вождь решил обратиться с письмом к Гитлеру и потребовать от него разъяснений. Сталин получил разведданные, согласно которым немцы назначили на 13 июня выдвижение своих войск на исходные позиции для нападения на СССР. Вождь написал Гитлеру, что концентрация немецких войск вдоль границы создает впечатление, что Германия собирается воевать против Советского Союза. В письме от 14 мая 1941 г. Гитлер обещал Сталину, что 15-20 июня немецкие войска будут переброшены от советской границы на атлантическое побережье, чтобы принять участие в операции против Англии "Морской лев". Сталин напомнил Гитлеру, что пришло время переправлять немецкие войска на запад.
Когда Гитлер получил сталинское письмо, то понял, что перед ним стоит очень сложная задача. Он мог манипулировать десятками миллионов человек, но сейчас он вступил в поединок со Сталиным, который манипулировал двухсотмиллионным народом. После начала Второй мировой войны Германия и Советский Союз координировали свою внешнюю политику, поэтому Гитлер знал о взглядах и настроениях Сталина и учитывал мотивацию его поведения. Фюрер стремился к тому, чтобы у Сталина сложилось впечатление – Германия не может пуститься на авантюру одновременной войны сразу с несколькими странами, чей совокупный потенциал намного превышал потенциал Германии. Гитлер пытался внушить Сталину мысль – Черчилль настойчиво дезинформирует его, чтобы спровоцировать его на ожесточённую схватку с Германией. Фюрер решил сыграть на маниакальном желании Сталина, которое заключалось в том, чтобы вермахт начал операцию "Морской лев". В этом случае Германия втягивалась в смертельную борьбу с Великобританией, а Советский Союз становился доминирующей силой на евроазиатском континенте. В ответном письме Гитлер сообщил Сталину, что в Польше действительно сосредоточены крупные войсковые соединения. Но это сосредоточение не направлено против Советского Союза, а является маневром для дезинформации Англии. Территория Западной и Центральной Германии подвергается сильным английским бомбардировкам, поэтому крупные контингенты войск переформировываются и перевооружаются перед нападением на Англию.
Сталин отличался крайней подозрительностью, он не доверял советским генералам и Гитлер решил показать, что он также не доверяет немецким генералам. Гитлер написал, что огромная концентрация войск на советско-германской границе может привести к случайному началу военных действий. Генералы могут начать военные действия без приказа, так как боятся, что советские войска ударят в тыл вермахта, который будет занят операцией против Англии. Гитлер писал: "Час настал. 19 июня я начинаю снимать войска с восточной границы, в чем вы легко убедитесь, когда взревут моторы боевых машин, следующих на погрузку к ближайшим железнодорожным станциям. У нас катастрофически не хватает грузового тоннажа и персонала. Видимо придется, без всякой огласки, разумеется, срочно отзывать немецкие суда из всех портов Швеции, Финляндии и СССР, а также с Дуная. Временно придется отозвать даже персонал наших военно-морских атташе во многих столицах, включая Москву... Самое опасное время приближается. К сожалению, распространяемые англичанами слухи о неизбежном конфликте между нами очень отразились на настроениях войск. Этому, если быть откровенным, способствовал и официально объявленный Вами призыв более миллиона резервистов. В войсках бытует мнение, что когда они пойдут маршем на англичан, Вы прикажете своим войскам наступать на Германию...
В связи с этим, я убедительно прошу Вас сделать какое-либо официальное заявление, опровергающее английские домыслы и дающее понять моим доблестным солдатам, что они с той же уверенностью, что и летом прошлого года, могут повернуть свои штыки на запад, не страшась за безопасность своих тылов.
Признаюсь, что опасаюсь своих генералов даже больше, чем англичан, и потому снова обращаюсь к Вам с просьбой не давать им никакого повода даже попытаться сорвать план, который я считаю целью своей жизни...
Искренне Ваш Адольф Гитлер".
13 июня Сталин получил письмо Гитлера, которому удалось усыпить бдительность вождя, он поверил в то, что вермахт готовится к операции "Морской лев". Гитлер убедил Сталина в том, что он боится провокаций со стороны генералов, которые могут сорвать операцию против Англии. Вечером Сталин вызвал Жукова. Когда генерал вошел, вождь открыл средний ящик стола, вынул несколько листков бумаги и сказал – читайте. Жуков прочитал письмо Сталина, адресованное Гитлеру, в котором он излагал свое беспокойство по поводу немецкого сосредоточения. "А вот ответ, читайте", – сказал Сталин. Жуков стал читать ответ Гитлера. На следующий день, раскрыв утром "Правду", он прочитал сообщение ТАСС и с удивлением обнаружил, что в нем была точно воспроизведена аргументация Гитлера! (См.: Безыменский Л.А. Гитлер и Сталин перед схваткой. М. 2000, с. 472).
Сталин выполнил просьбу Гитлера, который просил опубликовать официальное заявление о том, что Советский Союз неуклонно выполняет условия Пакта Молотова-Риббентропа. Сталин приказал Молотову подготовить от имени советского правительства "Сообщение ТАСС", которое сам отредактировал.
В тексте сообщения ТАСС говорилось:
"Ещё до приезда английского посла г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще иностранной печати стали муссироваться слухи о близости войны между СССР и Германией. По этим слухам: 1) Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера, и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними; 2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредотачивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; 3) Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредотачивает войска у границ последней.
Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве всё же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении войны.
ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь место; 2) по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерениях Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям; 3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными; 4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие манёвры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо".
Текст "Сообщения ТАСС" 13 июня в 18 часов был передан московским радио. Одновременно с этим текст "Сообщения" был передан Молотовым немецкому послу Шуленбургу, а послом в Лондоне Майским – Черчиллю. Из Лондона в британское посольство в Москве была направлена срочная телеграмма с приказом – немедленно приступить к эвакуации сотрудников. 15 июня Черчилль распорядился довести до сведения советского посла Майского сведения о предстоящем германском нападении на Советский Союз. Предупреждение о готовящемся нападении поступили также от правительства США. Эти предупреждения были расценены Сталиным как очередная "дезинформация" и попытка посеять недоверие в отношениях СССР с Германией.
14 июня в газетах было опубликовано "Сообщение ТАСС", в котором говорилось, что Германия так же неуклонно соблюдает условия "Пакта о ненападении", как и Советский Союз. Слухи о намерении Германии порвать Пакт и предпринять нападение на СССР являются английской дезинформацией и лишены всякой почвы. Сообщение ТАСС не было опубликовано в германской прессе, но Сталин ни о чем не беспокоился. Он знал, что Гитлер маскировал свои планы нападения на Англию и делает вид, что готовится к нападению на Советский Союз. Сообщение ТАСС окончательно сбило с толку советский народ, морально разоружило солдат и офицеров, притупило бдительность командного состава. Советские войска не обладали должной морально-психологической подготовкой, они не были готовы к смертельному бою со вчерашним союзником. Советские люди с трудом представляли себе немецкого рабочего как непоколебимого солдата вермахта, они продолжали видеть в нем классового союзника, лояльного стране трудящихся. Жуков был поражен текстом "Сообщения", он попытался убедить Сталина привести войска в боевую готовность. "Вы предлагаете проведение мобилизации, – отвечал Сталин. – Вы представляете себе, что это означает войну?" А Молотов в унисон произнес: "Только дурак может напасть на нас".
По просьбе Гитлера 12 июня Геббельс разыграл дезинформационный спектакль, он напечатал в центральном органе нацистской партии газете "Фелькишер беобахтер" статью "Крит – как пример". В ней содержался намек на то, что воздушно-десантная операция по захвату Крита была своеобразной репетицией вторжения на Британские острова. В ночь с 12 на 13 июня номер был конфискован военной цензурой, но с таким расчетом, чтобы часть тиража успела распространиться в Берлине и достичь иностранных посольств. 14 июня Геббельс с удовлетворением констатировал мнение английских и мировых средств массовой информации о том, что "наше развертывание против России – чистый блеф, с помощью которого мы рассчитываем замаскировать подготовку к вторжению в Великобританию". Одновременно в Берлине распространялись слухи о подготовке визита Сталина в Германию, для чего изготавливались красные знамена. Говорили о стычке, якобы произошедшей между Гитлером и Геббельсом, который впал в немилость. Сталин попал в сети дезинформационной деятельности нацистской пропаганды, он расценил инцидент с публикацией статьи Геббельса таким образом, что вермахт уже начал непосредственную подготовку к вторжению в Англию и в ближайшие дни ударные силы армии будут переброшены к побережью Ла Манша.
Когда Гитлер узнал о публикации "Сообщения ТАСС", он принял окончательное решение о том, что 22 июня начнется война. 14 июня фюрер собрал совещание, посвященное осуществлению плана "Барбаросса", на котором выступил перед генералами с большой речью. Указав, что вручает в руки армии судьбу страны, Гитлер подчеркнул, что совершенно невозможно больше терпеть на своих границах мощную сталинскую армию. Он верит в вермахт и уверен, что большевистская армия, а равно большевистская идеология будут уничтожены быстро и решительно. Подводя итоги подготовки к плану "Барбаросса", Гитлер подчеркнул особый характер разворачивающегося конфликта. Нацизм гипертрофировал худшие черты германской армии, он делал жестокость не только неизбежным спутником войны, но и сознательно планируемым фактором. Готовясь к походу на Восток, Гитлер выработал новые правила войны. Гитлер считал, что решающая битва между двумя идеологиями исключает возможность применения в этой войне методов, которые были известны военным и которые считались единственно правильными согласно международному праву. Гитлер отдал приказ осуществлять в России беспрецедентный террор "брутальными" методами, что определило жестокое обращение вермахта по отношению к пленным и населению. Гитлер считал сознательную аморальность армии залогом ее бескомпромиссных и успешных действий. Он вовлекал миллионы немцев в действия, которые являлись преступными даже на этапе обсуждения и планирования. Народы России ждал новый вид войны – войны на уничтожение, основой которой был расчет на тотальный террор. Кейтель пересказал на Нюрнбергском процессе содержание речи, которую произнес Гитлер: "Главной темой было то, что предстоит решающая битва между двумя идеологиями и что практика, к которой мы, как солдаты, привыкли... должна определяться по совершенно иным стандартам".
Политика умиротворения агрессора
15 июня, просматривая разведсводки, Сталин с горечью убедился, что практически вся советская разведка поддалась на английские провокации. Со всех сторон сыпались предупреждения о предстоящем немецком нападении. Но после получения письма от Гитлера, в котором он дал гарантии, согласно которым войны не будет, вождь находился в хорошем настроении. Поэтому он позволил себе писать на донесении военного атташе в Берлине генерала Тупикова, предупреждающего о том, что война начнется 22 июня, шутливую резолюцию. Сталин начертал: "Передайте тупому генералу, что это – английская провокация". Только одна разведсводка удостоилась благосклонного внимания Сталина – источник в Готенгафене сообщал, что 10 июля линкоры "Тирпиц" и "Адмирал Шеер" собираются выйти в море. Сталин воспринял эту дезинформацию как признак того, что Гитлер перед проведением операции "Морской лев" хочет нанести удар по английским ВМС.
16 июня из Берлина резидент советской разведки Коротков передал "Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время". Сталин считал, что дезинформационные мероприятия Абвера по подготовке операции "Морской лев" воспринимаются советскими разведчиками как подготовка к нападению на Советский Союз. Он боялся, что какой-нибудь немецкий генерал, завербованный английской разведкой, попытается развязать конфликт на советской границе. Вождь потребовал от советских генералов, чтобы они позволили немцам спокойно отводить войска на запад и своими поспешными действиями не дали повод начать войну. Пусть немцы стреляют, пусть делают, что хотят, необходимо зарыться в землю и сидеть тихо. Особую тревогу у Сталину вызывали евреи, которые занимали высокопоставленное положение и имели антифашистские настроения. 7 июня 1941 г. был арестован нарком вооружений Борис Ванников и начальник управления ПВО Григорий Штерн. 8 июня в госпитале арестован помощник начальника Генштаба по авиации Яков Смушкевич. Он обвинялся в том, что проводил вражескую работу, направленную на снижение боевой подготовки ВВС и увеличение аварийности самолетов.
У Сталина возникло подозрение, что бывший начальник Генштаба К.А.Мерецков является английским агентом, он организовал заговор, в который вовлек генералов ВВС. Вождь считал, что заговорщики планировали осуществить бомбардировку немецких войск, чтобы спровоцировать войну с Германией. Перед самой войной и в первые её дни были арестованы начальник ВВС РККА П.В.Рычагов, командующий Прибалтийским военным округом А.Д.Локтионов, который ранее занимал должность начальника ВВС, командующий ВВС Московского военного округа П.И.Пумпур, начальник штаба ВВС РККА П.С. Володин, командующий ВВС 7 армии И. И.Проскуров. Начальник ВВС Прибалтийского округа генерал Алексей Ионов был арестован 23 июня за "участие в военно-фашистском заговоре". Сталин решил сделать все, чтобы не допустить со стороны советских генералов провоцирующих немцев действий. 16 июня во все округа поступила директива, согласно которой в пятницу 20 июня и в субботу 21 июня впервые за два месяца разрешалось отпустить в увольнение офицеров – до утра понедельника 23 июня. С четверга 19 июня и до 23 июня в авиачастях разрешалось произвести 24-часовые регламентные работы. Сталин приказал боеприпасы в части не выдавать, они хранились на складах и базах в нескольких десятках километров от воинских частей. Танковые и артиллерийские части получили приказ провести техническое обслуживание и регламентные работы боевой техники. Многие артиллерийские части отводились от границ на полигоны для проведения учебных стрельб. В приказном порядке 21 июня были отправлены в театры и на футбольные матчи командующие приграничных округов – Прибалтийского, Западного и Киевского.
Абвер начал распространять слухи об ответном характере германского сосредоточения в условиях аналогичных действий Красной Армии и неясных перспектив советской политики. Начальник рейхсканцелярии Мейснер уверял советского посла в Берлине Деканозова, что Гитлер готовится сделать важный шаг, направленный на укрепление отношений с СССР, и намекал на его желание встретиться со Сталиным. Сталин успокоился – встреча Гитлера с Молотовым в 1940 г. и консультации Риббентропа с Деканозовым в 1941 г. создали у него иллюзорное представление, будто с Гитлером можно договориться. До самого последнего момента он верил, что военная мощь СССР, которая не раз демонстрировалась немецким экспертам, отсрочит войну по крайней мере на год. 17 июня Сталин обратился к Гитлеру с просьбой срочно направить в Берлин Молотова для взаимных консультаций. Этот факт был отмечен 20 июня в дневнике начальника Генштаба сухопутных войск рейха Франца Гальдера: "Молотов хотел 18.06 говорить с фюрером". (Гальдер Ф. Военный дневник. – М.: Воениздат, 2 том. С. 579, 1968-1971 г.) Пойти на встречу с Молотовым Гитлер не мог, его беспокоила возможность мирных предложений, которые Сталин мог выдвинуть. Гитлер решил, что в любом случае советские дипломаты не смогут "пробиться" к Гитлеру и Риббентропу. Фюрер приказал чиновникам отвечать, что обоих в данный момент нет на месте, они вне зоны досягаемости. Он решил, что дальнейшая дезинформация бесполезна и отдал приказ приступить к развертыванию войск в соответствии с планом "Барбаросса".
Сталин выказывал все больший гнев, если кто-то приходил к нему с донесениями о возрастающей опасности нападения Германии, уже после первых слов докладчика он резко обрывал разговор. Вождь получил сообщения о близящейся войне от закордонных резидентур Меркулова из НКГБ, от нелегалов генерала Голикова из ГРУ, от военных атташе и по дипломатическим каналам. Но все сообщения рассматривались Сталиным как провокации Запада, видящего в столкновении СССР и Германии собственное спасение. Когда Сталин 17 июня в час дня прибыл в Кремль, на его столе лежали разведсводки – немцы начали погрузку танков в эшелоны. Вождь убедился, что Гитлер выполняет свое обещание и начал переброску войск на запад. 17 июня несколько танковых соединений вермахта получили фальшивый приказ о переброске на запад. Утром 18 июня вдоль советской границы с Германией взревели моторы сотен танков и бронетранспортеров. На железнодорожных станциях Польши и Восточной Пруссии стояли войсковые эшелоны, украшенные красными транспарантами: "Мы направляемся против Англии!" Танки дивизии резерва въезжали на платформы и отправлялись на запад. Они выгружались за линией Варшава-Радом, а затем скрытно отправлялись обратно на восток.
Сталин решил проверить, что делается на границе, как идет переброска немецких войск на запад. Он вызвал к себе первого заместителя начальника Генштаба Ватутина и начальника ВВС Жигарева и приказал организовать тщательную воздушную разведку с целью выяснения ситуации на советско-германской границе. 18 июня самолет У-2, пилотируемый полковником Захаровым, на низкой высоте пролетел вдоль всей линии границы с юга на север в полосе Западного округа. Летчик сажал самолет через каждые 30-50 километров и прямо на крыле писал срочные донесения, в которых было зафиксировано повсеместное движение механизированных колонн немецких войск к границе. Когда Сталин познакомился с донесениями полковника Захарова, он пришел в недоумение. Гитлер перебрасывал танки на запад, а на восток двигались механизированные пехотные соединения!?
Три довоенных дня были насыщены драматическими событиями, которые определили ход военной кампании 1941 г. Началась "война нервов" по дипломатическим каналам. Абвер распространял информацию о том, что к началу июля Гитлер внесет ясность в отношения с СССР и предъявит определенные требования. В военных планах Германии СССР стоит на втором месте после Англии, войне немцы предпочитают переговоры с Советским Союзом, чтобы получить от него зерно, нефть, уголь и древесину. Просьбы Германии об увеличении поставок сырья и продовольствия могут быть выдвинуты в ходе переговоров, на которых будут изложены ультимативные требования экономического и территориального характера. Отклонение этих требований может стать предлогом для войны.
Согласно сообщениям советских агентов из Англии (Филби, Кэрнкросс и другие) начало войны определялось возможным урегулированием вопроса о прекращении англо-германской войны. Сталин не верил в то, что Германия решится на ведение войны на два фронта, поскольку она не располагала ресурсами для затяжной войны. По свидетельству Г.К. Жукова, Сталин утверждал: "Германия по уши увязла в войне на Западе, и я не верю в то, что Гитлер рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз – это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они вместе взятые" (http://www.tapirr.com/texts/history/meltuhov/app.html- 973). Вождь считал, что сосредоточение войск является средством политического давления – Гитлер запугивает СССР своей военной мощью. Но дальше этих угроз дело не пойдет, поскольку нападение на СССР сразу же поставило бы Германию в чрезвычайно невыгодное положение. Гитлер не захочет отказаться от экономических и политических выгод сохранения мира с СССР и бросить Германию в войну на два фронта.
Абвер распространял слухи о возможной встрече руководителей двух стран, на которой будут высказаны все претензии Германии к Советскому Союзу. Сталин получил из Берлина дезинформацию из германского МИДа, согласно которой Риббентроп подготовил ультиматум, содержащий территориальные и экономические требования к России. Наращивание германских войск Сталин рассматривал как средство давления на советскую сторону с целью добиться на предстоящих переговорах на высоком уровне серьёзных экономических и территориальных уступок. Сталин упустил время для того, чтобы подготовиться к отражению немецкого нападения, поэтому он был согласен пойти на значительные уступки. Границу защищали 100 тысяч пограничников, а советские войска располагались на значительном удалении. 56 дивизий первого эшелона прикрытия находились на расстоянии в 8-20 км, 52 дивизии второго – от 50 до 100 км, резерв из 62 дивизий – за 400 км к востоку. Предстоящая "встреча в верхах" навязывала Сталину выжидательную позицию, создавая у него искаженное представление о том, как собирается действовать Германия в ближайшее время. Хотя вермахт вел крупномасштабные приготовления к войне, вождь считал, что Гитлер выступает против войны с СССР, а внутри немецкого военного командования существуют серьезные разногласия по этому вопросу.
19 июня немецкое командование перестало маскировать сосредоточение по плану "Барбаросса", к границе двинулись танковые и моторизованные соединения, а на приграничные аэродромы прилетели самолеты. Генштаб получил разведсообщение о том, что нападение Германии на СССР произойдет 22 июня в 3 часа утра. На западной границе немецкие войска ремонтировали дороги и мосты, в лесах были сосредоточены танки и артиллерия, усиленно велась разведка с воздуха. Тимошенко приказал к 1 июля округам произвести маскировку военных объектов, засеять все аэродромы травой, а также обеспечить полную ненаблюдаемость с воздуха складов, мастерских, артиллерийских парков. Однако на просьбы командующих военных округов и штабов армий о приведении в действие плана прикрытия нарком обороны и начальник генштаба неизменно отвечали категорическим предписанием, санкционированным Сталиным. Необходимо соблюдать максимальную осторожность с тем, чтобы не спровоцировать немцев на вооруженный конфликт. 20 июня командование Прибалтийского округа сообщило в Москву о выдвижении немецких частей к границе. "Вдоль нее продолжается строительство понтонных мостов. Германские войска в Восточной Пруссии получили приказ занять исходное положение для наступления". Командующий Западным военным округом Павлов обратился в Генштаб с просьбой привести в действие план прикрытия границы. Ответ полковника Василевского гласил: "Ваша просьба доложена наркому Тимошенко. Однако он не разрешил занимать полевые укрепления, так как это может вызвать провокацию со стороны немцев".
В субботу 21 июня весь день Сталин, Тимошенко, Берия, Молотов, Маленков, Андреев фактически не расставались. Они собирались, а затем расходились, чтобы через час-другой встретиться снова. Напряжение нарастало, Молотов доложил, что немцы всячески уклоняются от дипломатических контактов. На наше обвинение в нарушениях границы СССР немецкими самолетами они разразились ничем не спровоцированным контробвинением в нарушении советскими самолетами границы, хотя прекрасно понимали абсурдность подобных заявлений. Генерал Голиков прислал Сталину донесение о том, что 22 июня начнется война. "Эта ваша информация, – написал на донесении Сталин, – английская провокация. Найдите автора и накажите!" Маршал Тимошенко доложил о немецком дезертире, который переплыл Буг и сообщил, что германское наступление начнется на рассвете. Сталин метался между реальностью и верой в непогрешимость своей интуиции. Жукову позвонил генерал Пуркаев из Киевского военного округа, который сообщил о втором дезертире, по сведениям которого война начнется в четыре часа утра.
Тимошенко и Жуков поспешили в Кремль, ссылаясь на данные немецких дезертиров, они предлагали отдать приказ о введении в действие плана прикрытия, который предусматривал выдвижение войск к границе. Собрались все члены Политбюро и Сталин обратился к присутствующим: "Ну, что будем делать?" Члены Политбюро сидели как истуканы. Наконец Тимошенко сказал: "Все войска в приграничных районах должны быть приведены в состояние полной боевой готовности". Сталин ответил: "А может, они послали дезертира, чтобы спровоцировать нас?" После мертвящей тишины Сталин попросил Жукова зачитать приказ, но затем прервал его: "Сейчас преждевременно выпускать такой приказ. Возможно, ситуацию можно решить мирными средствами". Все же Сталин согласился с военным руководством, что войска надо привести в состояние боевой готовности, но приказал военноначальникам откорректировать директиву. Они вышли в приемную и сели переписывать приказ. Когда генералы вернулись, Сталин прочитал директиву и отредактировал ее. В 23 часа 30 минут военноначальники отправились в комиссариат обороны, чтобы передать в военные округа следующие распоряжение:
Директива ГШ №1 от 21.06.41.
"Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдОВО.
1. В течении 22-23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, Приб. ОВО, Зап. ОВО, КОВО, Од. ОВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
Приказываю:
а) в течение ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко, Жуков.
После редактирования Сталиным Директива № 1 приняла двусмысленный характер, хотя войскам предписывалось быть в полной боевой готовности, но разрешалось проведение только части мероприятий, которые определялись оперативными и мобилизационными планами. На оповещение войск о возможном нападении ушло 2,5 часа. Это объяснялось тем, что вместо сигнала "Гроза", предусматривавшего выполнение плана прикрытия на 1941 г., войска получили зашифрованную директиву, которая не давала разрешения на ввод в действие этого плана в полном объёме.
Момент истины
22 июня в два часа ночи р. Буг пересек советский товарный состав. Это было последнее свидетельство "дружбы", которая почти два года связывала Германию и СССР. В самый длинный день в году, Германия начала войну против Советского Союза. В ранний предрассветный час ночные наряды и дозоры пограничников, которые охраняли западный государственный рубеж Советской страны, заметили странное небесное явление. Впереди, на западном крае чуть светлеющего предутреннего неба, среди уже потускневших звезд вдруг появились какие-то новые, невиданные звезды. Непривычно яркие и разноцветные, как огни фейерверка – то красные, то зеленые, – они не стояли неподвижно, но медленно и безостановочно плыли сюда, к востоку, прокладывая свой путь среди гаснущих ночных звезд. Они усеяли собой весь горизонт, сколько видел глаз, и вместе с их появлением оттуда, с запада, донесся рокот множества моторов. Этот рокот быстро нарастал, заполняя собою все вокруг, и наконец разноцветные огоньки проплыли в небе над головой дозорных, пересекая невидимую линию воздушной границы. Сотни германских самолетов с зажженными бортовыми огнями стремительно вторглись в воздушное пространство Советского Союза. И прежде чем пограничники, охваченные внезапной зловещей тревогой, успели осознать смысл этого непонятного и дерзкого вторжения, предрассветная полумгла озарилась мгновенно блеснувшей зарницей. Яростные вспышки взрывов, вздымающие к небу черные столбы земли, забушевали на пограничной советской территории, всё потонуло в тяжком оглушительном грохоте, сотрясающем землю. В 3 часа 30 минут Германия и ее союзники обрушили на советскую территорию удар невиданной силы , Красная армия была атакована вермахтом на всём протяжении границы. Более 30 тысяч германских орудий и минометов открыли огонь по советской территории. Всегда настороженно-тихая государственная граница превратилась в ревущую, огненную линию фронта.
Начало войны застало основную массу войск в местах постоянной дислокации, они не были готовы к отражению нападения. Основная масса дивизий была поднята по тревоге налетами вражеской авиации и артиллерийским обстрелом. Вот как вспоминал о первых днях войны один из участников боев: "Нападение врага застало нас непростительно врасплох. Командиры в отпусках. Оружие в глубокой консервации на складах. Техника разобрана. Баки самолетов на промывке... Враг был вооружен до зубов. Немцы с автоматами, а мы зачастую с учебными винтовками, и то одна на двоих... В отчаянье негодовал: "Где командование? Куда оно смотрит!.." Стиснув зубы, с болью в сердце мы отходили, отступали, теряли своих друзей, приносили многочисленные жертвы..."
22 июня в 4 часа утра Риббентроп вручил советскому послу в Берлине Деканозову ноту об объявлении войны и три приложения к ней: "Доклад министра МВД, рейхсфюрера СС и шефа германской полиции Германскому правительству о диверсионной работе СССР, направленной против Германии и национал-социализма", "Доклад МИД Германии о пропаганде и политической агитации советского правительства", "Доклад Верховного командования германской армии Германскому правительству о сосредоточении советских войск против Германии". Но Сталин находился в полной уверенности, что нападение является провокацией немецких генералов. Когда он прибыл в Кремль, то сказал Жукову и Тимошенко, что немецкие генералы начали боевые действия без ведома Гитлера. Сталин приказал дать отпор вермахту, но артиллерийского огня не открывать. Окружающим поведение Сталина казалось бессмысленным, но он действовал по инструкции Гитлера, который предупреждал о возможной провокации со стороны немецких генералов. Вождь пытался связаться с фюрером по телефону, чтобы пожаловаться на его генералов. Однако до Гитлера оказалось невозможно дозвониться, хотя Сталин это делал со свойственным ему упорством.
В 5.30 утра немецкий посол Шуленбург явился к Молотову и сделал заявление о том, что советское правительство проводило внешнюю политику, направленную против Германии, и сосредоточило на германской границе все свои войска в полной боевой готовности. Заявление заканчивалось следующими словами: "Фюрер поэтому приказал германским вооружённым силам противостоять этой угрозе всеми имеющимися в их распоряжении средствами". Но Сталин решил, что Шуленбург выполняет задание немецких генералов. Вождь начал действовать по инструкции своего коллеги Адольфа, которую тот дал в своем последнем письме. Сталин пытался связаться с Гитлером по телефону, затем использовал линию радиосвязи. В конце концов удалось связаться с Рейхсканцелярией, Кремль потребовал немедленно доложить Гитлеру о начале военных действий. В Берлине фюрера не оказалось и немецкие связисты предложили связаться с Рейхсканцелярией завтра утром. Они заверили, что все будет доложено фюреру, и "конечно, если все обстоит так, как Вы сообщаете, то виновные будут строжайше наказаны". Тут у Сталина лопнуло терпение, и он решил, что переговоры будет гораздо легче вести, если немецкие войска будут изгнаны с советской территории. В 7 часов 15 минут в штабы фронтов поступила первая директива военного времени за подписью Тимошенко и Жукова, которая предписывала: "Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь, до особого распоряжения, наземным войскам границу не переходить".
У Сталина продолжала теплиться надежда, что немецкие генералы ведут военные действия без ведома Гитлера. Но к полудню 22 июня наступил момент истины – вождь понял, что произошел чудовищный обман. Вторжения в Англию не будет, Гитлер начал войну с Советским Союзом. Сталин поручил Вячеславу Молотову выступить по радио с официальным обращением к советским гражданам и сообщить о вероломном нападении Германии на Советский Союз.
14 мая фюрер написал Сталину:
«Я пишу это письмо в момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно достичь долговременного мира в Европе — не только для нас, но и для будущих поколений без окончательного крушения Англии и разрушения ее как государства. Как вы хорошо знаете, я уже давно принял решение осуществить ряд военных мер с целью достичь этой цели. Чем ближе час решающей битвы, тем значительнее число стоящих передо мной проблем. Для массы германского народа ни одна война не является популярной, а особенно война против Англии, потому что германский народ считает англичан братским народом, а войну между нами — трагическим событием. Не скрою от Вас, что я думал подобным же образом и несколько раз предлагал Англии условия мира. Однако оскорбительные ответы на мои предложения и расширяющаяся экспансия англичан в области военных операций — с явным желанием втянуть весь мир в войну, убедили меня в том, что нет пути выхода из этой ситуации, кроме вторжения на Британские острова.
Английская разведка самым хитрым образом начала использовать концепцию «братоубийственной войны» для своих целей, используя ее в своей пропаганде — и не без успеха. Оппозиция моему решению стала расти во многих элементах германского общества, включая представителей высокопоставленных кругов. Вы наверняка знаете, что один из моих заместителей, герр Гесс, в припадке безумия вылетел в Лондон, чтобы пробудить в англичанах чувство единства. По моей информации, подобные настроения разделяют несколько генералов моей армии, особенно те, у которых в Англии имеются родственники
Эти обстоятельства требуют особых мер. Чтобы организовать войска вдали от английских глаз и в связи с недавними операциями на Балканах, значительное число моих войск, около 80 дивизий, расположены у границ Советского Союза. Возможно, это порождает слухи о возможности военного конфликта между нами.
Хочу заверить Вас — и даю слово чести, что это неправда…
В этой ситуации невозможно исключить случайные эпизоды военных столкновений. Ввиду значительной концентрации войск, эти эпизоды могут достичь значительных размеров, делая трудным определение, кто начал первым.
Я хочу быть с Вами абсолютно честным. Я боюсь, что некоторые из моих генералов могут сознательно начать конфликт, чтобы спасти Англию от ее грядущей судьбы и разрушить мои планы. Речь идет о времени более месяца. Начиная, примерно, с 15-20 июня я планирую начать массовый перевод войск от Ваших границ на Запад. В соответствии с этим я убедительно прошу Вас, насколько возможно, не поддаваться провокациям, которые могут стать делом рук тех из моих генералов, которые забыли о своем долге. И, само собой, не придавать им особого значения. Стало почти невозможно избежать провокации моих генералов. Я прошу о сдержанности, не отвечать на провокации и связываться со мной немедленно по известным Вам каналам. Только таким образом мы можем достичь общих целей, которые, как я полагаю, согласованы…..
Ожидаю встречи в июле. Искренне Ваш,
Адольф Гитлер».
Широта: 55.75, Долгота: 37.62 Часовой пояс: Europe/Moscow (UTC+03:00) Расчет фазы Луны на 1.05.1941 (12:00) Чтобы рассчитать фазу Луны для Вашего города зарегистрируйтесь или войдите .
На дату 14.05.1941 в 12:00 Луна находится в фазе «Убывающая Луна» . Это 18 лунный день в лунном календаре. Луна в знаке зодиака Козерог ♑ . Процент освещенности Луны составляет 86%. Восход Луны в 23:53, а закат в 07:26.
Луна в знаке Козерог . Отношения узаконенные в период Козерога могут изжить себя и перейти в такие отношения, которые удерживаются только благодаря общему делу. Многим это покажется нормой, но в таких отношениях очень часто забывают о любви и о том что семейное счастье стоит беречь и заботиться о нем.
В таком союзе партнеры постоянно стараются все держать под контролем и доминировать, сдерживают свои эмоции, но при этом они знают как и умеют любить и заботится о своем партнере.
Главное помнить что жизнь проходит и нужно успеть подарить как можно больше любви и заботы своему супругу.
14 мая 1941 года в 12:00 - 18 лунный день . Заключение брака в этот день не самая лучшая идея. Пара решившаяся на столь ответственный шаг в этот день сама обрекает себя на тоску и депрессию в своих отношениях.
У супругов могут быть затяжные периоды самокопания и самоанализа, что может негативно сказаться на взаимоотношениях.
Исключением будут браки в которых у партнера есть брат или сестра-близнец. Их брачный союз будет успешным, а торжество пройдет на высоте.
Луна находится в фазе Убывающая Луна . Третья лунная фаза не самое лучшее время для заключения брака. Энергия начинает убывать, и свадьба может показаться Вам чем то расточительным и ненужным, что может испортить отношения со своим партнером. Для этого периода подойдет тихая и скромная регистрация.
День недели - среда , назначать регистрацию в этот день не стоит. День проходит под влиянием Меркурия, который не принесет счастья молодоженам. Отношения между супругами быстро угаснут и люди потеряют интерес друг к другу, что рано или поздно приведет к разводу.
